Эссе
Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 52, 2016
Четыреста лет назад, в 1616 году, почил в бозе
Шекспир. В связи с чем заметим, что, согласно теологам, название рая – Eden – происходит от
аккадского edinu, а оно от шумерского eden, означающего равнину, степь. Да, степи поистине благословенны, но как это
слово стало общим для европейских языков? На немецком – Steppe,
французском и английском – steppe; на испанском, баскском, каталанском и
галисийском estepa. На болгарском степ; хорв. – stepa; греч. – στέπα; венгр. –
sztyeppe; итал. – steppa; макед. – степски; польск. – step; румын. – stepă; сербск., словацк.,
словенск. – степа. И даже на латыни – steppe, steppa.
Польская
загадка
Считается, что слово это попало в Европу из
русского языка, но впервые в русских записях оно встречается поздно, в
сочинении московского купца Федора Котова «О ходу в персидское царство и из
Персиды в Турскую землю, и в Индию, и в Урзум». Этот купец совершил в 1623-24
гг. путешествие в Персию с царской казной и писал: «…а на Саратове город стоит
на луговой стороне… А стоит над Волгой на ровном месте, а по нижнюю сторону
речка Саратовка вышла из степи, а около пошла степь во все стороны».
Но неужели болгары с венграми, конные кочевники,
знавшие в степях толк, не имели собственного для них названия? Неужели и греки,
две с половиной тысячи лет присутствовавшие в причерноморских степях,
заимствовали слово из русского? И если уж слово родилось на Руси, то на пути в
Европу не могло миновать Польши, с которой так много геополитических интересов
пересеклось именно в степях.
Однако для безлесных травянистых пространств у
славян имелось слово поле и даже имя полян-киевлян и самих поляков тесно
связано с ним. Слова «степь» в польских записях до XVII века вы не найдете. И в «Хронике…» Матея
Стрыйковского, доведенной до
Правда, оно есть в дневнике Эриха Лясоты,
посланного австрийским императором нанимать запорожских казаков на службу. Он
писал в 1594 году: «Июля 3 дня мы прошли мимо Лысой горы на левом, русском
берегу и Толстые Пески, большие песчаные холмы на татарском берегу; далее,
почти сразу, минули гирло речки Конские Воды, что течет из татарской степи…»
Но это вольности перевода Д.И. Яворницкого
(«История запорожских казаков»), в оригинале же фигурируют Tatterifchen feldern – татарские поля.
И все же вероятен и казацкий генезис слова, тем более что следующее после купца
Котова упоминание степи в русских источниках встречается в «Книге Большому
чертежу», составленной в
Авторы статьи «О происхождении ландшафтного
термина степь» (В.А. Бушаков и Н.Е. Дрогобыч. Степи Северной Евразии. Материалы
III Международного симпозиума. Оренбург, 2003) полагают, что термин степь в
речи терских, донских и запорожских казаков бытовал уже в XV столетии. Раньше
всех с казаками имели дело поляки, значит, они же должны были первыми
ознакомиться с этим словом. Однако о казаках польские летописи упоминают с
конца XV в.,
однако в «Хронике польской» Мартина Бельского, родоначальника летописания на
польском, доведенной до
Смуглая леди сонетов
Но польская загадка меркнет на фоне английской. Британские этимологические словари сообщают о русском происхождении термина и о первом его упоминании на западе в 1671 году: и оксфордский, и Уэбстер, и академический. Очевидно, имеется в виду книга The Present State of Russia (Лондон, 1667, 1668, 1671), пера С. Коллинза, персонального врача царя Алексея Михайловича. В ее оглавлении читаем: «CHAP. XVIII. Of the Southern parts of Syberia. The Wilderness called Step…» А в указанной главе находим следующее: «…a Wilderness called the Step, which is six or seven hundred Versts long, most of it is Champain, it has but few Rivers, yet the ground is incredibly fruitful» (пустоши, называемые степью и протянувшиеся на шестьсот—семьсот верст, равнины с немногочисленными реками, но невероятно плодородной почвой).
Любопытно, что вскоре слово мелькнуло в дневниках русского
генерала и контр-адмирала, военного наставника Петра I, выходца из знатного шотландского рода Патрика
Гордона. Он употребляет слово в форме Stepp, описывая движение русской армии под Чигирин
летом
Рассмотрим эту гипотезу ради ее красоты и для того
чтобы подвергнуть сомнению общепринятый тезис об импорте термина из Московии.
Та всегда была замкнутой, контакты с иностранцами в ней жестко ограничивались,
а для выезда за рубеж требовалось согласие чуть ли не самого царя. Поэтому вряд
ли немногочисленные русские посланцы и негоциаторы занесли на запад сей термин.
Тогда иностранцы?
Первые контакты с Москвой установили в
Казалось бы, вот оно, звено цепи, ведущее к
Шекспиру! Увы, это цитата из первой русской публикации книги Адамса
(Отечественные записки, Часть 27. № 77. 1826). В латинском оригинале читаем: «Terra esse planam ac campestrem…» То есть,
земля плоская и равнинная. По-английски соответственно: «…the country is an open plane…»
В итоге окажется, что практически во всех
иностранных источниках XVI и первой половины XVII вв. степь появляется лишь по прихоти переводчика!
И все же продолжим поиски. Англичане искали пути в Персию и Китай, и множество
путешественников и коммивояжеров оставили свидетельства о виденных странах,
включая Джерома Горсея. Он в 1573-1591
гг. управлял конторой Московской компании. Известна картина, на которой
изображен Иван IV, показывающий ему свои сокровища. Страну британец изучал столь усердно,
что был арестован и отправлен восвояси. Впрочем, Елизавета I
простила авантюриста и снова прибегла к его услугам, объясняя
царю: «…Мы решились употребить службу (Горсея)… по причине знания им нравов
и обычаев вашей страны…»
Однако слова «степь» у Горсея нет. Нет его и у Джильса
Флетчера (Of the Russe Common Wealth,
Лондон,
Почти все
британские источники XVI в. собраны
в сборнике Ричарда Гаклюйта The Principal Navigations,
Voyages, Traffiques and Discoveries of the English Nation», 1589, 1598-1600. В том
числе «Путешествия М. Энтони Дженкинсона»,
первого полномочного посла Англии в Московии. В 1557-1571 гг. он четырежды
плавал туда, по степям поколесил, добирался до Кавказа и Крыма, Бухары и Персии
и составил подробную карту «Описание России, Московии, Тартарии».
Именно этот автор
чрезвычайно интересен и важен нам. Потому что его побочной дочерью и была Энн
Уэйтли. Юный Шекспир любил ее, хотел жениться и даже получил лицензию на брак. Во
всяком случае, в церковной книге регистрации записано: «Anno Domini 1582 Novembris 27 die eiusdem mensis. Item eodem die supradicto emanavit
Licentia inter Wm Shaxpere et Annam Whateley de
Но на следующий день, 28
ноября Фальк Сонделс и Джон Ричардсон, друзья семьи Хатауэй из
Стратфорд-он-Эйвон внесли
С тех пор не прекращаются споры, являлась ли
запись ошибкой церковного клерка, существовала ли вообще Энн Уэйтли и была ли
она той самой загадочной Смуглой леди сонетов, музой Барда. Красивая гипотеза! Дочь Энтони Дженкинсона
передает любимому сведения о далеких странах, собранные ее отцом, а тот
использовал экзотический термин в своем творчестве – англичан, не видевших на
своем сыром острове ничего просторнее вересковых пустошей, размах степей должен
был поражать.
Увы, от гипотезы
придется отказаться. Ибо у Дженкинсона во всех случаях имеют место fields, поля. Более того,
степей не найти ни у кого из британцев, посетивших Московию позже, в первой
половине XVII века. Во всяком случае, нет его у авторов, чьи записи
опубликованы в сборнике Джона Мильтона.
Этот крупный политический деятель и ученый,
классик английской литературы и «латинский» (научный) секретарь Кромвеля
заведовал одно время внешнеполитическим ведомством, имел широкий доступ к
материалам и в середине XVII в. составил компендиум «История Московии», политико-дипломатическое
руководство. Его труд, кроме практических данных о ценах и маршрутах, толковал
также о политике и географии страны, о культуре, быте и истории русского
народа. Но термина «степь» вы там не найдете.
Нет его и в немецких источниках, хотя словари
утверждают, что слово попало в Британию через Германию. Отбросим и спекулятивные версии происхождения
термина, например, от староверхне- и средненемецкого stepfen, старошведского
stapfen и даже старосаксонского steppian – ступать, следовать. Этимологию
оставим профессиональным филологам и лингвистам, мы же ищем пути
распространения устоявшегося ландшафтного термина. Но не находим.
Он отсутствует в обстоятельном «Путешествии в
Московию» (1663) австрийца Августина Мейерберга, и если в русском переводе (А.Н. Шемякин, 1873-74 гг.) пишется
о ногайских степях, то во французском издании
Ибо термин steppe в искомом смысле встречается в английских текстах
задолго до Шекспира! Так, Webster‘s Online Dictionary сообщает со ссылкой на Barnhart Concise Dictionary of Etymology by Robert K. Barnhart, что термин «степь» был впервые
использован в популярной английской литературе ранее 1379 года.
Неожиданно! Но не из английского же термин попал в
русский!? Вряд ли. А вот общий источник вполне вероятен. Например, резонен
вопрос, не попал ли термин в Британию от авар? Они осели в Европе как раз ко
времени англосаксонского переселения в Альбион и если славяне переняли от них
слова «хоругвь», «телега» и «каган», то вместе с англами и саксами могли
заимствовать и слово «степь». Правда, авары контактировали лишь с южными
саксами, не имевшими отношения к Британии, к тому же, скорее всего, не были
иранцами, а в иных азиатских языках отсутствуют слова, с которым можно
сопоставить термин.
Но не англосаксы же и норманны изобрели его?
Очевидно, нет. Зато возможно иранское влияние: с конца IV века аланы вместе с готами и вандалами проделали
грандиозный Drang Nah West, сокрушили Рим и основали королевства в Италии,
Галлии, Испании и Африке.
Веское
слово Рима
Да, об их присутствии в Британии сведений нет,
зато известно о родственных ираноязычных племенах, с которыми термин мог
попасть туда еще во II веке. Это были языги. Зимой 173/174 г., во время маркоманской войны
легионы Марка Аврелия сошлись с ними на льду Дуная. Бронированная конница
сарматов скользила, падала, выбилась из сил и была разбита римской пехотой. По
условиям мирного договора
До нас дошли сведения о 1-й сарматской але, как
назывались этнические отряды кавалерии союзников Рима численностью в 500
всадников. Все помнят звон копыт сирийской алы и кавалерийский плащ Понтия
Пилата с кровавым подбоем! Кстати, Понтий – никто не знает, откуда он, умывший
руки. Не из черноморских степей ли?
Надпись на могильном камне RIB 595 гласит: «D M …
DECVRIO AL SARMATARVM» (духам ушедших (и) …декуриону сарматской алы). Видимо,
этот район был важным центром коневодства и подготовки кавалеристов, что
подтверждает надпись могильного камня III века (RIB 594). Поставил его на
могиле молодой жены и сына Юлиус Максимус, singularius consularis, легат с
консульским рангом! Обычно консуляры возглавляли войска целой провинции, а
такими лагерями командовали префекты.
Эти надписи и элитный поселок Сарматская падь – все,
что осталось от ланкаширских сарматов. Но южнее, в честерском Дева найден
фрагмент могильной плиты конца II – начала III века с изображением драконария, младшего офицера
кавалерии. Они носили draco, своеобразное знамя, позаимствованное у сарматов,
яркую матерчатую трубу с металлической головой дракона. При ветре или во время
скачки она надувалась, служила ориентиром и возможно, издавала устрашающие
звуки. В римской армии драко появились именно во II веке, в связи с привлечением отрядов сарматских катафрактариев
на службу. К слову, британская конница и сегодня называется драгунами.
Возможно, сарматы и есть та ниточка, которая
связывает все загадки, в том числе и наличие слова в мертвой латыни. Ниточка
тянется в прошлое через осетинский язык, наследник аланского. И хотя степь
по-осетински звучит незнакомо (быдыр), есть и близкие по смыслу и звучанию
слова. Так, Фасмер пишет: «Бейли считает степь родственным осет. T᾽æрæn «плоский,
ровный». Ему возражают, что этимология Бейли, возводящая это слово к иран. Tap- плоский, должна быть отвергнута,
ибо осет. T’æpæn (плоский,
приземистый, низкий; низина, плоскость), происходит от тюрк. Tapan ~ taban подошва; плоское место.
Но иранский корень у античных ираноязычных племен куда вероятнее тюркского.
Могли ли блестящие, с головы до ног закованные в
броню сарматские всадники передать специфический термин британцам? Не так уж
много их было, чтобы оказать влияние на язык, и 1-я Сарматская ала уже к
середине III
века теряет свое название, становится обычной номерной частью. Языги к тому
времени давно погибли в боях, умерли от старости, а те, кто обзавелся семьей,
романизировались (отмечена поразительная способность алан к ассимиляции). Их
дети и внуки уже вряд ли знали родной язык, его обычно перенимают от матери.
Так, даже от более поздних (середина V века) и более многочисленных и людных поселений
алан на севере Франции осталось лишь несколько топонимов.
И все же сопоставление английских и осетинских
слов заставляет задуматься: arm – арм, narrow – нарæг, middle –
мидæгаей, all – аллы, another – æндæр, kourt – кæрт,
foot – фад, dress – дарæс, murder – мард, what – уат, name – ном, my –
мæ, food – фут, enter – антæр, door – дуар, egg – аиг. Вот и гадай,
то ли это английское влияние на осетинский, что было бы странно, то ли
сарматское на английский, что еще загадочнее, то ли причудливое совпадение
побегов общих индоевропейских корней. Но почему тогда они не проявили себя в
других европейских языках?
Так исследование в английском направлении привело
нас в степи Северного Причерноморья, где по логике вещей и должен был появиться
этот термин! Недаром О.Н. Трубачев констатировал: «…лингвистическая концепция
индоевропейского Северного Причерноморья находится в современном
сравнительно-историческом языкознании всецело под знаком своеобразного
«паниранизма». В.И. Абаевым был выдвинут тезис: «Все, что не объяснено из
иранского, в большинстве вообще не поддается объяснению». («Indoarica в Северном
Причерноморье», М. Наука. 1999). Имеется в виду книга Абаева «Осетинский язык и
фольклор».
П. Семенов-Тян-Шанский писал: «Что же, в конце
концов, разумеет русский человек под названием степи? По-видимому, обширные
равнины, богатые травянистой растительностью и не тронутые еще культурой». Но
согласно последним генетическим исследованиям именно из причерноморских степей
расселились во все стороны индоевропейцы, неся миру меч и язык, а тем самым
культуру. Да и сейчас в донецких степях идет столкновение цивилизации и
варварства…