Рассказ
Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 38, 2012
Алексей Зайцев
Коломбина
Рассказ
Я хорошо помню тот сентябрьский день, когда ее встретил.
Она сидела на деревянной скамейке и думала о чем-то настолько серьезном, что не укладывалось в моем десятилетнем мозгу. Пахло горелой листвой, я в очередной раз прогулял математику и наслаждался той самой свободой, что может быть доступна только школьнику, решившемуся на столь отчаянный поступок.
С утра прошел дождь. Трава под ногами была мокрая, но тучи уже рассеялись, и солнце весело отражалось в лужах.
На этот раз я выбрал для прогулки новый маршрут, свернув на улицу, где прежде никогда не бывал. Минуя спортзал и продуктовый магазин, неожиданно вышел в парк аттракционов.
Я очень удивился – раньше я видел такие парки только в центре города, когда гулял там с родителями. У меня даже глаза разбежались: похожие на драконов карусели, игровые автоматы в виде волшебников, восточные шатры, расписанные золотыми драконами. Пахло имбирем. Грустно пела шарманка. Качели и карусели светились яркими огнями, несмотря на то, что было утро, и подсветки не требовалось.
В парке не было ни души. Только она одна. Тогда я не знал, сколько лет. Теперь думаю – чуть меньше тридцати. Это была самая красивая женщина, которую я видел за всю свою жизнь. И самая необычная. Начнем с того, что она была одета в костюм коломбины.
Тело ее обтягивал комбинезон, разрисованный черными и красными ромбами. Она сидела, ссутулившись, грустно глядя на асфальт под ногами.
Я смотрел на нее словно вор. Я только что сделал открытие, что взрослые женщины могут быть гораздо красивей сверстниц-девчонок. Ее лицо казалось идеальным. Я не мог оторвать от нее взгляда. Сейчас я бы назвал ее лицо аристократичным. Впрочем, тогда меня потрясла не только красота. Она была такой грустной, что у меня защемило сердце. “От чего она так страдает?” – думал я.
И тут Коломбина меня заметила.
- Привет, лисенок, охотишься? – она чуть улыбнулась, но грусть ее при этом никуда не делась.
Она смотрела на меня в упор и я, словно заколдованный, произнес: “Вы такая красивая! Вы самая красивая на свете!”
Она протянула мне руку, в красной перчатке, я подошел и легко пожал ее.
- Ты можешь посидеть со мной, если хочешь. В прозрачной реке время останавливается.
Я не понял, что она имела в виду, но с удовольствием сел рядом, хотя и чувствовал себя немного скованным.
- У меня сегодня странный день. Никак не могу собрать росу, упавшую вне ресниц.
- Я вас не понимаю, — улыбнулся я.
- Ты ведь тоже думал о росе и ресницах, когда спас лисенка?
В этот момент я подумал, что, возможно, она сумасшедшая. Мне стало страшно. Но не столько за себя, сколько оттого, что сумасшедшими, оказывается, могут быть даже такие красавицы, принцессы.
- Какого лисенка? – спросил я.
- Железные зубы, запах резины, крик вороны. Признайся, что в тот момент время для тебя тоже остановилось.
Я промолчал.
- Тебе не в чем себя обвинять и нечего бояться. Время становится стеклянным, всякий раз, когда вступаешь в водоворот отражений.
- А почему вы так странно одеты? – спросил я. – Вы работаете в парке развлечений?
- Глупости, лисенок. Я одета в такую же кожу, как и ты. Только в женскую. А что касаемо развлечений, то мы все ими работаем. То развлечениями, то огорчениями.
- Вы такая красивая! – снова сказал я.
- Это потому что с меня еще не содрали шипы.
- Что это значит?
- Тебе какие больше розы нравятся, стеклянные или бумажные?
- Обычные.
- Обычными бывают только ромашки.
— Ну, живые.
- А живые без шипов не возможны. Скажи, зачем их сдирать? Только для того, чтобы было приятней трогать? А ты знаешь, например, что у черной розы усыпляющий аромат?
- Нет.
- А что сон это зеркальное отражение наших несовершенных поступков?
Она окончательно меня запутала. Я еще никогда не встречал человека, говорящего такие загадочные вещи.
- Если я ныряю в отражение то выхожу из зеркала уже совсем другой, понимаешь? Словно с меня смыли весь мой естественный запах. Словно отрезали живые шипы.
Я кивнул, хотя и не понял ни слова.
- Скажите, почему вы такая грустная?
- Подсолнуху лилия кажется грустной только потому, что сам он не бледен.
- Вы так загадочно говорите. Мне ничего не удается понять.
- Это как слушать звуки из морской раковины, лисенок. Слышишь либо шум, либо голос вселенной.
- Мне бы хотелось, чтобы вы улыбнулись. Хотите, я покажу карточные фокусы, которым выучился у приятеля?
- Давай. Я даже дам тебе колоду.
Она протянула мне колоду, но это были не те карты, к которым я привык. Теперь я знаю, что Коломбина дала мне карты Таро. Но тогда…тогда я смотрел на них во все глаза от удивления.
- Никогда не видел таких карт.
Внезапно раздался очень тревожный звук. Даже не звук, мелодия. Играли на какой-то дудочке. Музыка была очень тоскливой. Когда она послышалась, Коломбина погрустнела еще больше.
- Мы еще увидимся. Если захочешь. Сейчас мне надо идти.
Она встала и пошла к дальнему черно-красному шатру, неживой походкой. Словно кукла-марионетка.
Мне очень хотелось сказать ей на прощание что-нибудь значимое и взрослое. Я немного подумал и прежде, чем она успела скрыться в шатре, крикнул:
-Берегите свои шипы!
Коломбина не оглянулась. Она вошла в шатер как-то незаметно, словно нырнула в него. Только стояла, и вот ее уже нет.
Я поплелся домой, решив прогулять и остальные уроки тоже. В школу теперь идти совсем не хотелось. Я мог думать только о Коломбине. Не отпустили мысли о ней меня и ночью. Лежа в кровати, я вспоминал ее грустные черные глаза.
— Это как слушать звуки из морской раковины, лисенок. Слышишь либо шум, либо голос вселенной, — повторил я ее слова, глядя в темноту.
Интересно, почему же она все-таки такая грустная?
Спал я плохо. Всю ночь мне снился странный мучительный сон о красивой розе. Эта роза была живая. Она умела говорить, петь и танцевать. У нее был длинный зеленый стебель, украшенный большими острыми шипами и огромный черно-красный бутон, лепестки которого были покрыты росой. От розы шел изумительно вкусный запах: смесь имбиря и мака, этот запах усыплял. Роза рассказывала мне красивые истории о далеких загадочных землях, и вскоре я понял, что начинаю в нее влюбляться. Я хотел ее поцеловать, но вдруг откуда-то с неба появились две огромные черные руки и схватили мою розу. Одна рука держала ее за лепестки, а вторая отдирала ей шипы железными клещами. Роза плакала, крупные прозрачные слезы падали на землю. Я попытался ей помочь, выхватить ее из черных рук, но тут передо мной возникло страшное, искаженное гримасой мужское лицо в черном колпаке и я проснулся.
Нужно было идти в школу – ожидался диктант по русскому языку. Прогуливать его было опасно. И все же вместо уроков я снова отправился к своей Коломбине. После кошмарного сна я очень за нее волновался.
Я снова прошел мимо спортзала и продуктового магазина, опять вышел в парк аттракционов. Моя Коломбина сидела на той же скамейке, так же грустно, глядя себе под ноги.
Я подошел и сел с нею рядом.
— А, лисенок, привет! – сказала она.
— Как ваши дела?
— Все так же. Как у восковой девочки танцующей над вулканом. Послушай, а разве такие лисята как ты не должны по утрам ходить в школу?
— Сегодня там нет уроков, — соврал я.
Она промолчала.
— Скажите, а этот парк аттракционов… откуда он взялся? Такой необычный…
— Тебе он не нравится?
— Странный он какой-то. Почему здесь никогда нет ни одного человека? – я внимательно огляделся по сторонам. – И даже животных нет! Ни собак, ни кошек, ни воробьев. И зачем все подсвечивается огоньками, хотя сейчас утро и очень светло?
— Если ты не видишь людей, это еще не значит, что их здесь нет. Кроме того, некоторым нужно освещать дорогу даже, когда светит солнце.
Я некоторое время помолчал, раздумывая над ее очередной загадкой.
— Мне сегодня приснилось, будто вы роза и вас схватили две черные руки.
— Тебе снился Черный Арлекин, лисенок?
— Кто?
— Тот, кто управляет мирами и водит нас за ниточки.
— Нет, не думаю. Просто какой-то очень злой тип в колпаке с бубенчиками.
— Старайся не танцевать в таких снах.
Снова головоломка!
Я посмотрел в ее глаза, и мне вспомнилось, как плакала во сне роза.
— Вы такая грустная, мне бы так хотелось чем-нибудь вам помочь! Мне кажется, вы не очень-то счастливы в этом парке развлечений. Может быть вам отсюда уйти?
— Иногда куда бы ты не шел, все равно оказываешься там откуда хотел уйти.
— Этот Арлекин, он, что директор вашего парка?
Она промолчала, но как мне показалось, слегка улыбнулась. Правда это была очень горькая улыбка.
— Почему бы вам не уволиться? Вы такая красивая, я уверен, вы могли бы пойти работать актрисой или скажем певицей.
Она опять промолчала. А я не знал, что мне сделать, как ее развеселить. Весь мир вдруг стал казаться мне таким сложным.
Снова заиграла флейта. Коломбина тут же встала и медленно пошла к шатру, в котором вчера исчезла.
— Можно я пойду с вами? – спросил я.
— Нет, лисенок, твои линии ведут тебя совсем в другую сторону. К счастью.
— А что это за музыка? Кто это играет?
— Тот, кто управляет нитями, мой хороший.
Она подошла к шатру, нырнула в него и снова исчезла. И как ей это только удавалось?
Я остановился от шатра в двух шагах и около минуты на него смотрел. Но войти так и не решился. Более того, мне стало казаться, будто ткань шатра живая, будто она шевелится и дышит. В голове тут же возникла страшная мужская рожа из сна.
Я снова побрел домой, решив, что приду к Коломбине вечером.
Но вечером придти не удалось. Родители устроили скандал. Оказывается, пока меня не было, им звонила моя классная и доложила, что я уже второй день не хожу в школу. Пришлось долго оправдываться. Я соврал, что все эти дни ходил гулять в березовую рощу, поскольку соскучился по каникулам. Мама сказала, что об обещанном на день рождения игрушечном пирате, теперь можно забыть. Но меня это не волновало.
Ночью мне приснилась Коломбина. Я очень хорошо помню этот сон: она идет по тонкой, натянутой, высоко над землей, веревке. Под ней — выложенная из камней шахматная доска. Стоит ей сделать неверный шаг, она упадет и погибнет.
Утром, несмотря на все опасности, я украл у родителей ключ от нашего дачного домика и опять пошел в парк развлечений.
Я решил убедить Коломбину, что ей обязательно нужно уволиться, и если ей негде жить, как и всем бродячим артистам, то она пока может пожить у нас на даче, поскольку мы все равно до лета туда не поедем. Мне очень хотелось как-нибудь ей помочь.
Но когда я пришел, все аттракционы из парка куда-то исчезли. Не было больше ни каруселей в виде волшебников, ни качелей-драконов, ни зеленого шатра. А что особенно удивительно – исчезла даже скамейка, на которой мы с Коломбиной вместе сидели. Сердце мое забилось как сумасшедшее. Мне вдруг стало так горько, что я разрыдался.
***
Я приходил в этот парк целый год, но она так и не появилась.
Потом мы с родителями переехали в другой район. Я начал активно учиться, влюбился в одноклассницу, стал заниматься спортом.
Вспомнил о ней только спустя пятнадцать лет, когда прогуливаясь в лесу, вдруг наткнулся на сидящего возле железного капкана лисенка.
Он сидел в двух шагах от смертоносной ловушки. Мне хотелось спасти его. Такого маленького, беззащитного.
Я почувствовал запах своих резиновых сапог, резко закричала ворона, лисенок дернулся к капкану и в этот момент я подхватил его на руки и спас от острых железных зубов.
Лисенок не кусал меня и не пробовал вырваться, он смотрел мне в глаза, нежно как домашний щенок.
Ресницы его дрожали, трава под ногами была пропитана росой.