Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 13, 2006
Дорогие друзья, читатели и авторы “Нового Берега”!
Стилистическое и жанровое разнообразие текстов, представленных в этом номере “Нового Берега”, вполне традиционно для нашего журнала. Как сказано в первой печатной рецензии на один из выпусков “Нового Берега” (журнал “Знамя” №10): “можно совершенно определенно говорить лишь о свободе плавания”. Редакция и впрямь никому не навязывает свои представления о совершенстве, наша цель – “не нравоучение, а идеал”. Мы – журнал авторский, авторами создаваемый и вводимый в известность, и кому нам доверять, как не им? В качестве камертона, по звучанию которого можно нагляднее слышать смещение ритмов современной поэтики, мы из номера в номер печатаем по 2 – 3 страницы классического романа начала 20-го века – “Мои друзья” Эмманюэля Бове.
Помимо чтения бесчисленных рукописей, редакция пытается осваивать новые для неё пространства интернета, обустраивая собственный сайт, что позволит “Новому Берегу” публиковать крупные произведения, прежде недоступные. Подробнее мы познакомим наших авторов с условиями публикаций ближе к тому моменту, когда это станет реальностью.
Вообще же, использование современной технологии, облегчая коммуникацию, не меняет сути того сообщения, которое стремится передать автор – набирает ли он текст на компьютере или наносит на лист бумаги, защищая его рукой, как Шаламов миску. Каким бы образом мы ни запечатлевали текст, писать его имеет смысл лишь так, чтобы за него было светло умереть, поскольку и входим мы в текст из небытия.
Сущность творчества неизменна, непреходяща и неуловима. Что движет человеком созидающим, что лежит под первыми, внешними пластами тщеславия и утверждения себя в мире людей – что стоит за безнадёжным порывом человека в вечность? Что хотим донести, передать, выразить — да и задумываемся ли о том? “Чем случайней, тем вернее…”, и Бог бы с ним. Если даже чётные числа непостижны математике, то что, вообще, открыто человеку? Бытие не предполагает окончательных ответов. Чем больше узнаёшь, тем труднее знать. Но стремление осознать себя, единственный инструмент познания, неистребимо, как боль – и, как боль, составляет неотъемлемый признак жизни. Мы ищем ответа, потому что бежим страха неизвестности.
Познание себя есть соотнесение себя с миром. В послевоенный голодный год свела мать босого сына к воде – и показала, как таинство, как откровение души своей, тихую церковь Покрова на Нерли. Выстояла она века зверства и трагедии русской истории, выстояла и тот год, когда миллионные наборы русских пленников шли на каторжный Восток и отец сгинул. Но стояла церковь — запущенная, забытая людьми — отражаясь в тихой воде образом вечной Родины, вечного пристанища. Она вздыхала, колеблясь, — слышно было. И стоял перед ней мальчишка, ошеломлённый, как раскатом грозы, никогда не встреченной на земле кротостью.
В церкви Покрова на Нерли угадывается то знание меры числа и формы, что недоступно человеку – и изумляющая соотнесённость со смирением, тишиной и правдой — с Богом. Она заключает в себе великий вопрос о сопричастности человека всемогущему Божеству. Так и любое создание человека – текст в том числе – есть вопрос, всегда безответный. Сам вопрос и есть наша попытка причаститься великой мистерии, что одно и важно, — а не ответ, который ничего не решит в том пространстве, что ограничено смертью.
У тех, кто строил Покрова на Нерли, было другое ощущение времени, и мы, разменивающие бытие на мелочь, можем лишь вздохнуть о нём, растворяясь в созерцании великого творения. Мысль, заключённая в сказочной лаконичности её линий, не придумана, не угадана, не рождена человеком, но через него явлена. Церковь Покрова на Нерли поставлена на том уровне откровения, где качества личности ничего не меняют. Сумей человек назвать – на том бы всё и окончилось.
Наше изумление перед миром человека и его созданием и пытаемся мы в той или иной форме и мере выразить в слове. Пытаемся назвать неназываемое – и тем обречены на вечное поражение, которое и есть наша единственная победа.
Доблести вам, друзья!