Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 12, 2006
Мария шагает, идет по Москве,
по сонному скверику в пыльной листве.
Идет молчаливо и прямо
на рыжие капельки храма,
застывшие словно бы на лету.
А помнишь сирени? В цветочном поту
невесты звеневшее имя.
Сто лет пролетело. За ними
Мария шагает, Мария идет.
В широкую блузку одет небосвод.
Москва — это город погожий,
где редкий воскресный прохожий
пытает брусчатку и пыль площадей.
Так ищут по снимкам пропавших людей,
по старым сезонным билетам,
и прочим вещам и приметам,
по сепии прошлогодней хандры.
Мы тоже со временем станем мудры,
предсердьем печаль принимая, —
а нынче эпоха иная.
Мы тоже найдем сохранившийся дом,
тот полуподвал, где ютились с трудом,
а в дождь штукатурка намокла.
Где накрест заклеены окна
и садик, который по-прежнему жаль,
и слева над садом висит дирижабль,
стоят на высотках зенитки.
Где небо разрежут на нитки
прожекторы. Запад пойдет на восток.
Солдатские плошки, фонарь, кипяток.
Покатятся желтые танки
на ватник и шапки-ушанки.
В метель, огибая безжизненный пруд,
твои трехлинейки, Мария, идут,
блестят приставными штыками.
Всё машут Марии руками.