Опубликовано в журнале Новый Берег, номер 4, 2004
Там поют монашки каждый вечер,
Заунывно, горестно поют.
Голоса их, тонкие, как свечи,
В синие подсвечники плывут.
Там повсюду, даже под ногами,
Чистота, гнетущая, как страх…
Там вороны черными платками
Вытирают пыль на куполах.
***
Мама, в преддверье Рая
(Куда ее жизнь свела),
Смеялась музыка дождя?
Сказала мне, умирая:
“Делай свои дела”.
Я только сейчас сумела
Сказать, не закрыв лица,
Что мама с лихим уделом,
С лицом несчастливым, смелым,
Была моим первым делом,
Не сделанным до конца.
***
Любовь – отслуженный молебен,
Ничто сначала не начать.
На мне, как на осеннем небе,
Луны и вечности печать.
Не след комедию ломать.
Я – чья-то прошлая минута,
И чей-то крест, и чья-то мать.
И камень, брошенный кому-то.
Актер
Я перевоплотился в лист –
Шуршащий, полный опасений,
Отчаявшийся, предосенний —
Я вылетел из-за кулис.
И падал вниз, но тихо, к счастью.
Кружился долго на ветру,
Я знал, что на земле умру
И стану самой малой частью.
Я падал, но, кого судя,
Скрипело дерево вдогонку?
Я падал, но зачем так звонко Смеялась музыка дождя?
И я упал. Меня забыли,
Смешав с бессмыслицей земной.
Я – умер. И смешны мне были Аплодисменты надо мной.
* * *
Ранено усталое крыло —
И разбилась птица.
Падать с неба так же тяжело,
Как и возноситься.