Опубликовано в журнале Арион, номер 4, 2009
* * *
Романтическая бледность
тетеньки-земли.
Опереточный убийца месяц, не юли,
наклонись над нефтебазой,
глянься в тусклый камский лед…
Не пугайтесь, тетя, этот ножик
не убьет.* * *
В детстве я относился с уважением
К крупным деревьям — сосна, береза…
Не любил иву и все, что с ней связано, —
Соловьев, влажную пойму…
Сейчас мне нравятся степи — чтобы совсем
Никаких условностей…
Так же и с женщинами.* * *
Вот эти четверо и я
как будто-бы уже встречались,
как будто бы родня моя,
а я не помню никого
и не от радости, а от того
так глупо улыбаюсь.
У клуба, детства на краю,
воздев растресканные руки,
четыре ангела разлуки
стоят в березовом аду.
Я тоже между них стою,
протягивая к небу руки.* * *
Ничего не будет, только эхо
И еще, в груди,
Этот полудикий опус, эта
Вечность расстилалась перед ни…
Перед нами растворялась бездна —
Только эхо, больше ничего,
Маленькая детская прореха,
Золотое сло…
ТРАДИЦИЯ
Мы, неучи, восхищались старой советской профессурой, Валентину Короне
Которая восхищалась старой советской профессурой,
Которая восхищалась старой царской профессурой,
По вине которой все и случилось.* * *
В тени дерев, в тени акаций пыльных Ирине Мамаевой
в запущенном саду.
Ты продолжаешь монолог дебильный
у Бога на виду…
Все так серьезно — тезис… антитеза… нет доводам конца —
так, будто бы на самом деле берешь в расчет Творца.* * *
Так успевает вволю человек
Накуролесить за зиму, что страшно
Вообразить — сейчас растает снег,
И вытаит — как не смежить здесь век —
Весна что труп, нага и безобразна.* * *
Настрой меня, Господь,
На этот звук —
Я постараюсь вторить
нефальшиво
Биенью твоего речитатива:
— Тук-тук…