Опубликовано в журнале Арион, номер 3, 2002
. . .
Тучки — странники вечные странные,
То верблюды они, то киты,
Очертанья теряя туманные,
Не теряют своей высоты.
Я устрою охоту небесную,
Подстрелю надувного слона,
Заслонившего вход в эту звездную
Безвозмездную бездну без дна.
Было б дно, можно было б надеяться
На внезапный отскок и повтор.
Выходила ж, резвясь, красна девица
Сквозь коровье ушко на простор.
. . .
Листва осыпается с грабов и буков,
Таков европейский набор
Листвы, а из целой коллекции звуков
Лишь гвоздь забивают в забор.
Оно и понятно — ведь осень безмолвна,
Какие уж тут соловьи.
Лишь грач по традиции чистит любовно
Концертные перья свои.
. . .
Девочка на шаре
Это хорошо
Маленькие ножки
Ну еще еще
Бейте не робейте
Продырявить шар
У него упругая
Круглая душа
. . .
Нести тяжелый чемодан
И выронить, чтоб разлетелись
Трусы, носки, тупая бритва,
Сорочка, желтая листва…
. . .
Под конвоем белых ангелов
Погулять выводят души:
Те, должно быть, композиторов —
Как порхающие уши,
Эти, видимо, художников —
Как летающие кисти
Рук прожорливых, а прочие —
Опадающие листья.
. . .
Тоскливо лицо машиниста,
Хоть поезд так весело мчит,
Поля задевая, овраги,
Кусты придорожных ракит.
Так что же оно так тоскливо —
Лицо машиниста? Оно
По ходу движенья налево
В открытое смотрит окно
И видит поля и овраги,
Кусты придорожных ракит,
Но как-то не радует сердце
Все это и что-то томит.
Быть может, ему изменила
Невеста? Быть может, она
С другим машинистом умчалась,
Обетам любви не верна?
Обеты любви ненадежны.
Предметы любви неверны.
Тоскливы гудки тепловоза —
Внебрачные крики весны.
. . .
А весна-то и вправду огромна
И сильна половодьем небес,
Ледоходна она, вероломна
И прекрасна в бикини и без.
. . .
Хотел было ставить точку
Но подумал подумал
И исправил на запятую
Ведь если вселенная бесконечна
То за этим зеленым забором
Обязательно будет какой-нибудь новый забор